![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Место подворий в производстве
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
sg_karamurza в Место подворий в производстве
sg_karamurza в Место подворий в производствеДоктрина реформы 90-х годов представляла приусадебное хозяйство альтернативой предприятию (колхозу или совхозу), гипертрофируя роль «соток» в жизнеустройстве деревни.
Видные специалисты даже писали во вводной главе к сборнику трудов А.В. Чаянова: «Почему же сегодня растет интерес к теоретическому наследию А.В. Чаянова? По нашему мнению, главным подтверждением жизненности его учения о крестьянском хозяйстве стала выживаемость семейных и личных форм ведения сельского хозяйства в нашей стране и во всем мире… послевоенный период развития экономики СССР доказал тезис А.В. Чаянова о значительной устойчивости этой формы ведения сельского хозяйства. Вдумаемся в такой факт. Занимая в послевоенный период 1,2-1,3% угодий, имея крайне низкий уровень технической оснащенности и постоянно преодолевая мощные административные препоны, крестьянский двор давал 30-40% производимого в стране мяса,.. 30-45% молока,.. 30-60% яиц» (Фигуровская Н.К., Глаголев А.И. А.В. Чаянов и его теория семейного крестьянского хозяйства. – В кн. А.В. Чаянов. Крестьянское хозяйство. М.: Экономика. 1989, с. 49.).
Эти утверждения неверны фактически. Они неверны и в отношении теории А.В. Чаянова – он вовсе не считал ручной труд крестьянина на малых участках прогрессивным. Он писал, что такой труд имеет смысл лишь для некоторых трудоемких культур и по возможности сочетается с более крупным производством.
Начиная с 1940 г. доля производства продуктов животноводства на приусадебных участках и в СССР в целом, и в РСФСР непрерывно сокращалась по мере развития крупных предприятий. Это можно увидеть даже в тех справочниках, на которые ссылаются авторы.
Смысл личного приусадебного хозяйства – не давать стране молока, а обеспечить молоком свою семью. В 1960 г. личные приусадебное хозяйства в СССР произвели 47,2% молока, но в общем объеме товарной продукции их доля составила лишь 10%. А 90% дали колхозы и совхозы. В 1970 г. колхозы и совхозы дали 95% товарного молока. Даже в 2001 г., когда для массы сельского населения приусадебное хозяйство стало очень важным источником денежного дохода, в РФ товарность производства молока в хозяйствах населения составила 21%, скота и птицы 19,1%. 80% продукта потреблялось в самом домохозяйстве.
Подворье выполняло необходимую роль в жизнеобеспечении сельского населения – при больших расстояниях, слабой транспортной инфраструктуре и слабой торговой сети подворья (с помощью колхоза или совхоза!) стабильно обеспечивали треть населения страны богатыми белком продуктами, эффективно используя наличные ресурсы за счет соединения производства и быта. Но работать в основном на рынок было бы крайне расточительно, и сама безумная идея сделать приусадебные хозяйства сельских жителей основой процветающего рыночного сельского хозяйства вела к катастрофе.
В послевоенный период, когда стабилизировалась численность сельского населения, объемы производства на подворьях также стали на удивление постоянными. На рис. 4-12 представлена динамика производства молока на подворьях и в предприятиях в абсолютном выражении.
Рис. 4-12. Производство молока в личных подсобных хозяйствах населения и в сельскохозяйственных предприятиях в СССР, млн. т
На рисунке 4-13 показаны относительные доли личных подсобных хозяйств населения в производстве мяса, из которого видно, что произошло в социальной организации сельского хозяйства после 1990 года.
Рис. 4-13. Производство мяса (в убойном весе) в хозяйствах населения в СССР и СНГ, % от всего производства
Прокомментируем этот тройной график. Во-первых, очевидно, что в послевоенный период СССР доля подворий в производстве мяса вовсе не была устойчивой (30-40%). Эта доля уменьшалась – с 72% в 1940 г. до 25% в 1989 г. Если бы сохранилась советская система, сокращение доли подворий наверняка продолжилось бы. При развитом промышленном животноводстве держать дома одну корову и свинью для продажи мяса нет смысла.
Во-вторых, на графике приведены относительные величины – не количество мяса, производимого в хозяйствах населения, а их доля в суммарном производстве всех хозяйств. Резкое увеличение этой доли в СНГ после 1990 года произошло из-за разрушения системы сельскохозяйственных предприятий – без большого увеличения абсолютного объема производства на подворьях. Это увеличение – знак беды, а не признак «устойчивости этой формы ведения сельского хозяйства».
В-третьих, красноречив график, отражающий производство мяса в Беларуси. Здесь 80-е годы были временем быстрого развития животноводства на современных предприятиях – и доля подворий в производстве мяса снизилась до 14%. Но реформа резко ухудшила условия деятельности предприятия, и с 1991 г. содержание и забой скота на подворьях быстро выросли. В 1996 г. сменился курс реформ, вновь заработали крупные хозяйства и перерабатывающая промышленность – и опять население отказалось от кустарного содержания скота на подворьях. Продолжился процесс, который шел в советское время.
Надо отметить, что увеличение абсолютного объема производства продуктов в хозяйствах населения сильно отличается в разных республиках в зависимости от политики, наличных трудовых и иных ресурсов, культурных традиций. Важно также наличие разных источников денежного дохода. Мясо – менее трудоемкий и более ликвидный товар, чем молоко и яйца, здесь и самые большие различия в динамике производства (рис. 4-14).
Рис. 4-14. Индексы производства мяса в хозяйствах населения в некоторых республиках СССР-СНГ, 1980 = 100
Рис. 4-15. Производство молока в хозяйствах населения в СССР и СНГ, % от всего производства
Этому рисунку могут быть даны точно такие же комментарии, как и рисунку 4-12.
Рис. 4-16. Производство яиц в хозяйствах населения в СССР и СНГ, % от всего производства
Миф о единоличном хозяйстве на приусадебном участке как источнике продовольствия для страны, который с жаром пропагандировали и либералы, и почвенники, является одним из самых примитивных и тупых антивилизационных мифов, вроде мифа о вреде прививок против столбняка и полиомиэлита.
Усиление подворья с его низкой технической оснащенностью – социальное бедствие и признак разрухи. Необходимость в ХХI веке зарабатывать на жизнь тяжелым трудом на клочке земли с архаическими средствами производства и колоссальным перерасходом времени – значит не только растрачивать свою жизнь, но и лишать ее общественного смысла. Старшие поколения могут перетерпеть такой уклад, прожить остаток лет в родной деревне, но молодежь этого терпеть не будет.
Видные специалисты даже писали во вводной главе к сборнику трудов А.В. Чаянова: «Почему же сегодня растет интерес к теоретическому наследию А.В. Чаянова? По нашему мнению, главным подтверждением жизненности его учения о крестьянском хозяйстве стала выживаемость семейных и личных форм ведения сельского хозяйства в нашей стране и во всем мире… послевоенный период развития экономики СССР доказал тезис А.В. Чаянова о значительной устойчивости этой формы ведения сельского хозяйства. Вдумаемся в такой факт. Занимая в послевоенный период 1,2-1,3% угодий, имея крайне низкий уровень технической оснащенности и постоянно преодолевая мощные административные препоны, крестьянский двор давал 30-40% производимого в стране мяса,.. 30-45% молока,.. 30-60% яиц» (Фигуровская Н.К., Глаголев А.И. А.В. Чаянов и его теория семейного крестьянского хозяйства. – В кн. А.В. Чаянов. Крестьянское хозяйство. М.: Экономика. 1989, с. 49.).
Эти утверждения неверны фактически. Они неверны и в отношении теории А.В. Чаянова – он вовсе не считал ручной труд крестьянина на малых участках прогрессивным. Он писал, что такой труд имеет смысл лишь для некоторых трудоемких культур и по возможности сочетается с более крупным производством.
Начиная с 1940 г. доля производства продуктов животноводства на приусадебных участках и в СССР в целом, и в РСФСР непрерывно сокращалась по мере развития крупных предприятий. Это можно увидеть даже в тех справочниках, на которые ссылаются авторы.
Смысл личного приусадебного хозяйства – не давать стране молока, а обеспечить молоком свою семью. В 1960 г. личные приусадебное хозяйства в СССР произвели 47,2% молока, но в общем объеме товарной продукции их доля составила лишь 10%. А 90% дали колхозы и совхозы. В 1970 г. колхозы и совхозы дали 95% товарного молока. Даже в 2001 г., когда для массы сельского населения приусадебное хозяйство стало очень важным источником денежного дохода, в РФ товарность производства молока в хозяйствах населения составила 21%, скота и птицы 19,1%. 80% продукта потреблялось в самом домохозяйстве.
Подворье выполняло необходимую роль в жизнеобеспечении сельского населения – при больших расстояниях, слабой транспортной инфраструктуре и слабой торговой сети подворья (с помощью колхоза или совхоза!) стабильно обеспечивали треть населения страны богатыми белком продуктами, эффективно используя наличные ресурсы за счет соединения производства и быта. Но работать в основном на рынок было бы крайне расточительно, и сама безумная идея сделать приусадебные хозяйства сельских жителей основой процветающего рыночного сельского хозяйства вела к катастрофе.
В послевоенный период, когда стабилизировалась численность сельского населения, объемы производства на подворьях также стали на удивление постоянными. На рис. 4-12 представлена динамика производства молока на подворьях и в предприятиях в абсолютном выражении.
Рис. 4-12. Производство молока в личных подсобных хозяйствах населения и в сельскохозяйственных предприятиях в СССР, млн. т
На рисунке 4-13 показаны относительные доли личных подсобных хозяйств населения в производстве мяса, из которого видно, что произошло в социальной организации сельского хозяйства после 1990 года.
Рис. 4-13. Производство мяса (в убойном весе) в хозяйствах населения в СССР и СНГ, % от всего производства
Прокомментируем этот тройной график. Во-первых, очевидно, что в послевоенный период СССР доля подворий в производстве мяса вовсе не была устойчивой (30-40%). Эта доля уменьшалась – с 72% в 1940 г. до 25% в 1989 г. Если бы сохранилась советская система, сокращение доли подворий наверняка продолжилось бы. При развитом промышленном животноводстве держать дома одну корову и свинью для продажи мяса нет смысла.
Во-вторых, на графике приведены относительные величины – не количество мяса, производимого в хозяйствах населения, а их доля в суммарном производстве всех хозяйств. Резкое увеличение этой доли в СНГ после 1990 года произошло из-за разрушения системы сельскохозяйственных предприятий – без большого увеличения абсолютного объема производства на подворьях. Это увеличение – знак беды, а не признак «устойчивости этой формы ведения сельского хозяйства».
В-третьих, красноречив график, отражающий производство мяса в Беларуси. Здесь 80-е годы были временем быстрого развития животноводства на современных предприятиях – и доля подворий в производстве мяса снизилась до 14%. Но реформа резко ухудшила условия деятельности предприятия, и с 1991 г. содержание и забой скота на подворьях быстро выросли. В 1996 г. сменился курс реформ, вновь заработали крупные хозяйства и перерабатывающая промышленность – и опять население отказалось от кустарного содержания скота на подворьях. Продолжился процесс, который шел в советское время.
Надо отметить, что увеличение абсолютного объема производства продуктов в хозяйствах населения сильно отличается в разных республиках в зависимости от политики, наличных трудовых и иных ресурсов, культурных традиций. Важно также наличие разных источников денежного дохода. Мясо – менее трудоемкий и более ликвидный товар, чем молоко и яйца, здесь и самые большие различия в динамике производства (рис. 4-14).
Рис. 4-14. Индексы производства мяса в хозяйствах населения в некоторых республиках СССР-СНГ, 1980 = 100
Рис. 4-15. Производство молока в хозяйствах населения в СССР и СНГ, % от всего производства
Этому рисунку могут быть даны точно такие же комментарии, как и рисунку 4-12.
Рис. 4-16. Производство яиц в хозяйствах населения в СССР и СНГ, % от всего производства
Миф о единоличном хозяйстве на приусадебном участке как источнике продовольствия для страны, который с жаром пропагандировали и либералы, и почвенники, является одним из самых примитивных и тупых антивилизационных мифов, вроде мифа о вреде прививок против столбняка и полиомиэлита.
Усиление подворья с его низкой технической оснащенностью – социальное бедствие и признак разрухи. Необходимость в ХХI веке зарабатывать на жизнь тяжелым трудом на клочке земли с архаическими средствами производства и колоссальным перерасходом времени – значит не только растрачивать свою жизнь, но и лишать ее общественного смысла. Старшие поколения могут перетерпеть такой уклад, прожить остаток лет в родной деревне, но молодежь этого терпеть не будет.