![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
САМАЯ СТАРАЯ БОЛЬНИЦА В РОССИИ
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
valkiriarf в САМАЯ СТАРАЯ БОЛЬНИЦА В РОССИИ
2 декабря 1707 года самая старая больница в России приняла первых «убогих людей», как называли тогда пациентов. В этот день открылся Московский госпиталь, ныне Главный военный клинический госпиталь им. Н.Н. Бурденко. Первым в России главным врачом стал Николас Бидлоо – выдающийся хирург, педагог и художник.
Единственное дошедшее до нас изображение первого в России главного врача - Николая Бидлоо (1674-1735). Он нарисовал себя в образе отшельника, предающегося мыслям о прошлом. Его взгляд обращён на усадьбу, примыкавшую к территории госпиталя.
Это первый из рисунок из альбома, отправленного Бидлоо в Голландию, чтобы родные могли видеть, как он живёт в России. К рисункам прилагалось пояснение: "Его Величество [Пётр I] пожаловал мне маленький участок земли рядом с госпитальным садом, где я создал для себя сад и прелестную деревенскую жизнь, потворствуя в этом моему прирожденному вкусу. И поскольку этот сад, достаточно маленький, был удачно вписан в ландшафт, он сумел понравиться Его Императорскому Величеству настолько сильно, что я был почтён частыми визитами монарха, который приезжал сюда и при мне, и в моё отсутствие. В моих тяжёлых и многообразных обязанностях он был моим лучшим отдыхом".
Его завербовал в лейб-медики Петра русский посол в Амстердаме Андрей Матвеев. Дипломат написал царю:«слышал у больных, что зело человек искусный». Контракт заключили на 6 лет, по истечении которых Бидлоо мог вернуться домой. Но он остался в России навсегда.
Проведя год рядом с Петром, Бидлоо совершил два открытия:
1) вокруг царя хватает хороших лейб-медиков, хотя он ещё молод и здоров;
2) в России вне армии медицина практически отсутствует – ни больниц, ни врачей, ни фельдшеров.
Бидлоо сумел доказать царю, что принесёт гораздо больше пользы, если организует первую в стране больницу, где заодно можно выучить первых русских медиков. Такой госпиталь был построен по чертежам Бидлоо, и открылся 21 ноября (2 декабря по современному календарю) 1707 года. Первыми пациентами были «монахи, студенты, подъячие, школьники, богадельные, отставные солдаты из Тайной канцелярии, престарелые драгуны». Никаких раненых, хотя вовсю шла кровавая Северная война. В основном – хроники. За 4 года госпитализировали 1996 больных, из которых вылечились 1026.
Рисунок главного врача Московского госпиталя Николая Бидлоо, между 1728 и 1735 годами.
А - новое каменное здание Московского госпиталя с 32 светелками для учеников, палатами на 200 больных, домовой церковью Воскресения Христова. Здание венчает позолоченная статуя Милосердия.
В перестроенном виде здание сохранилось, теперь это Неврологический корпус госпиталя имени Бурденко.
В - Лефортовский дворец. После смерти Лефортова принадлежал Меншикову, затем конфискован в казну. Во времена Бидлоо, а именно в 1730 году, Анна Иоанновна в этом дворце разорвала ограничивающие её власть "кондиции" и вновь превратила Россию в абсолютную монархию.
C - Немецкая слобода.
22 - дом для работников Бидлоо, ближайшее к госпиталю строение усадьбы главного врача.
С больницей на 200 коек управлялись всего пять профессиональных медработников: «архиатр», т.е. главный врач Бидлоо, лекарь Андрей Рёпкен, подлекарь, аптекарь, подаптекарь. Роль подмастерий выполняли 50 учеников: госпиталь изначально задумывался как клинический.
Поскольку ни Бидлоо, ни Рёпкен русским не владели, рабочим языком стала латынь. Среди московской молодёжи латынь знали только в Славяно-греко-латинской академии, готовившей образованных священников.
Вооруженным силам требовались врачи, да побольше, поэтому на академию как следует надавили. И тамошнее начальство передало Бидлоо тех, от кого хотело избавиться - пьяниц, развратников и вообще всех, кто не слишком годился в священники.
Жилось студентам-медикам тяжелей, чем в академии. Учебных пособий не существовало. При госпитале оборудовали анатомический театр, где вскрывали тела «подлых людей», свозимые по царскому указу со всей Москвы. Из этих «подлецов», то есть низов общества, получились первые в России скелеты, по которым изучали анатомию.
Учебников тоже не было. Бидлоо сам написал первый русский медицинский учебник – наставление по хирургии. Но по лечебному делу и фармации существовали только устные «лекционы», которые оказалось нечем и не на чем записывать.
Производство чернил госпиталь сумел наладить, гусиные перья ученики по весне собирали вдоль Яузы, где отдыхали летевшие с юга водоплавающие птицы. Но бумага была только импортная, и стоила она, по выражению испанского посла, «дороже глаза». На неё уходили все карманные деньги студентов.
Помимо занятий в анатомическом театре и клинике, студент-медик в тёплое время года периодически отправлялся в экспедиции. По всему Подмосковью ученики Бидлоо собирали лекарственные растения и ловили по канавам «пьявиц», то есть пиявок. Это занятие казалось населению подозрительным, и бывало, что мужики ловили студентов и разбивали их «скляницы» с «пьявицами».
В таких условиях из первых 50 учеников к моменту выпуска осталось 33. Восемь сбежало, шесть умерло, двоих куда-то откомандировали, и одного отдали в солдаты за воровство.
Бидлоо понимал, что способности у всех разные. Кто не мог «превзойти» медицину за 5 лет, учился 10. Но если уж молодой человек сумел преодолеть «истязание», как называли тогда экзамен, то за такого Бидлоо ручался перед царём, что рекомендует этого хирурга кому угодно, даже Его Величеству.
Первый выпуск поголовно был направлен в вооруженные силы. Если ученик прошёл курс полностью, он имел право на диплом подлекаря, и затем получал в армии 12 рублей в год. А тот, кто «прилежно с практикою хирургическою упражнялся и различные операции действовал, и к тому на истязании по хирургии и медицине добре отвечал», получал диплом лекаря на пергаменте, и размер его жалованья составлял 120 рублей.
В 1712 году два любимых ученика Бидлоо – Степан Блаженев и Иван Беляев – были зачислены лекарями на Балтийский флот. Это первые дипломированные врачи с русскими фамилиями. До них флот был укомплектован только иностранными медиками. Те немедленно организовали выпускникам Бидлоо генеральное истязание сначала в академическом, а затем и в прямом смысле.
Собравшиеся лекари с пристрастием погоняли Блаженева и Беляева по всем разделам медицины, выставили им неудовлетворительные оценки по лечебному делу и фармацевтике, отметив небезнадежность по части хирургии. А потом жестоко избили.
Бидлоо пожаловался командующему флотом генерал-адмиралу Апраксину, его учеников оставили в покое. Но то же самое происходило с выпускниками школы при Московском госпитале, где бы они ни появлялись. Старшие по званию европейские доктора их то били, то отказывались считать лекарями, то держали при себе как слуг.
Иностранные коллеги давно говорили Николаю Бидлоо: «Ты невозможешь выучить медицине людей сего народа». По их мнению, все русские от природы пьяницы и разгильдяи, а если кто проявляет способности, так тем более нечего его учить, чтобы не растить конкурентов.
Но Бидлоо отказывался «невозмочь». Он в письме предупредил Петра, что такие гнусные истории «всю охоту учащихся и Твоё намерение... уничтожат». Это обращение 18 (27) марта 1715 года прочли в Сенате при царе, и тот постановил, чтобы никакой иностранный лекарь или подлекарь никакой обиды выпускникам школы Бидлоо «являть не дерзал». Одновременно он запретил и обратное – отдавать преимущество перед иностранцами русским врачам только за то, что они свои.
Общий вид усадьбы главного врача Московского госпиталя Николая Бидлоо около 1730 года.
На переднем плане река Яуза, справа от усадьбы территория госпиталя. Главная аллея от Солдатской слободы (на нынешней улице Госпитальный Вал) до Яузы делит усадьбу пополам. Слева от усадьбы - поле, на котором Бидлоо выращивал хлеб.
11 - пруд с устроенным вокруг него боскетным лабиринтом, дававшим эхо, которое любил слушать Пётр I.
12 - ворота, через которые главврач входил из своей усадьбы на территорию госпиталя.
13 - летний дом Бидлоо.
Рисунок Н. Бидлоо.
Вид от ограды усадьбы главного врача Московского госпиталя Николая Бидлоо вверх по Яузе (дом Бидлоо и госпиталь находятся за спиной у зрителя).
Рисунок Н. Бидлоо, между 1728 и 1735.
Авторские пояснения:
A - Покровское [Богородское]
B - Преображенская слобода
C - Семёновская слобода
D - луг за рекой Яузой
E - река Яуза
F - "Хлеба, которые я посеял"
G - "Постройка, где сушат пшеницу, называемая здесь овин"
H - "Ток на открытом поле, устроенный согласно местному обычаю".
источник
valkiriarf в САМАЯ СТАРАЯ БОЛЬНИЦА В РОССИИ2 декабря 1707 года самая старая больница в России приняла первых «убогих людей», как называли тогда пациентов. В этот день открылся Московский госпиталь, ныне Главный военный клинический госпиталь им. Н.Н. Бурденко. Первым в России главным врачом стал Николас Бидлоо – выдающийся хирург, педагог и художник.
Единственное дошедшее до нас изображение первого в России главного врача - Николая Бидлоо (1674-1735). Он нарисовал себя в образе отшельника, предающегося мыслям о прошлом. Его взгляд обращён на усадьбу, примыкавшую к территории госпиталя.
Это первый из рисунок из альбома, отправленного Бидлоо в Голландию, чтобы родные могли видеть, как он живёт в России. К рисункам прилагалось пояснение: "Его Величество [Пётр I] пожаловал мне маленький участок земли рядом с госпитальным садом, где я создал для себя сад и прелестную деревенскую жизнь, потворствуя в этом моему прирожденному вкусу. И поскольку этот сад, достаточно маленький, был удачно вписан в ландшафт, он сумел понравиться Его Императорскому Величеству настолько сильно, что я был почтён частыми визитами монарха, который приезжал сюда и при мне, и в моё отсутствие. В моих тяжёлых и многообразных обязанностях он был моим лучшим отдыхом".
Его завербовал в лейб-медики Петра русский посол в Амстердаме Андрей Матвеев. Дипломат написал царю:«слышал у больных, что зело человек искусный». Контракт заключили на 6 лет, по истечении которых Бидлоо мог вернуться домой. Но он остался в России навсегда.
Проведя год рядом с Петром, Бидлоо совершил два открытия:
1) вокруг царя хватает хороших лейб-медиков, хотя он ещё молод и здоров;
2) в России вне армии медицина практически отсутствует – ни больниц, ни врачей, ни фельдшеров.
Бидлоо сумел доказать царю, что принесёт гораздо больше пользы, если организует первую в стране больницу, где заодно можно выучить первых русских медиков. Такой госпиталь был построен по чертежам Бидлоо, и открылся 21 ноября (2 декабря по современному календарю) 1707 года. Первыми пациентами были «монахи, студенты, подъячие, школьники, богадельные, отставные солдаты из Тайной канцелярии, престарелые драгуны». Никаких раненых, хотя вовсю шла кровавая Северная война. В основном – хроники. За 4 года госпитализировали 1996 больных, из которых вылечились 1026.
Рисунок главного врача Московского госпиталя Николая Бидлоо, между 1728 и 1735 годами.
А - новое каменное здание Московского госпиталя с 32 светелками для учеников, палатами на 200 больных, домовой церковью Воскресения Христова. Здание венчает позолоченная статуя Милосердия.
В перестроенном виде здание сохранилось, теперь это Неврологический корпус госпиталя имени Бурденко.
В - Лефортовский дворец. После смерти Лефортова принадлежал Меншикову, затем конфискован в казну. Во времена Бидлоо, а именно в 1730 году, Анна Иоанновна в этом дворце разорвала ограничивающие её власть "кондиции" и вновь превратила Россию в абсолютную монархию.
C - Немецкая слобода.
22 - дом для работников Бидлоо, ближайшее к госпиталю строение усадьбы главного врача.
С больницей на 200 коек управлялись всего пять профессиональных медработников: «архиатр», т.е. главный врач Бидлоо, лекарь Андрей Рёпкен, подлекарь, аптекарь, подаптекарь. Роль подмастерий выполняли 50 учеников: госпиталь изначально задумывался как клинический.
Поскольку ни Бидлоо, ни Рёпкен русским не владели, рабочим языком стала латынь. Среди московской молодёжи латынь знали только в Славяно-греко-латинской академии, готовившей образованных священников.
Вооруженным силам требовались врачи, да побольше, поэтому на академию как следует надавили. И тамошнее начальство передало Бидлоо тех, от кого хотело избавиться - пьяниц, развратников и вообще всех, кто не слишком годился в священники.
Жилось студентам-медикам тяжелей, чем в академии. Учебных пособий не существовало. При госпитале оборудовали анатомический театр, где вскрывали тела «подлых людей», свозимые по царскому указу со всей Москвы. Из этих «подлецов», то есть низов общества, получились первые в России скелеты, по которым изучали анатомию.
Учебников тоже не было. Бидлоо сам написал первый русский медицинский учебник – наставление по хирургии. Но по лечебному делу и фармации существовали только устные «лекционы», которые оказалось нечем и не на чем записывать.
Производство чернил госпиталь сумел наладить, гусиные перья ученики по весне собирали вдоль Яузы, где отдыхали летевшие с юга водоплавающие птицы. Но бумага была только импортная, и стоила она, по выражению испанского посла, «дороже глаза». На неё уходили все карманные деньги студентов.
Помимо занятий в анатомическом театре и клинике, студент-медик в тёплое время года периодически отправлялся в экспедиции. По всему Подмосковью ученики Бидлоо собирали лекарственные растения и ловили по канавам «пьявиц», то есть пиявок. Это занятие казалось населению подозрительным, и бывало, что мужики ловили студентов и разбивали их «скляницы» с «пьявицами».
В таких условиях из первых 50 учеников к моменту выпуска осталось 33. Восемь сбежало, шесть умерло, двоих куда-то откомандировали, и одного отдали в солдаты за воровство.
Бидлоо понимал, что способности у всех разные. Кто не мог «превзойти» медицину за 5 лет, учился 10. Но если уж молодой человек сумел преодолеть «истязание», как называли тогда экзамен, то за такого Бидлоо ручался перед царём, что рекомендует этого хирурга кому угодно, даже Его Величеству.
Первый выпуск поголовно был направлен в вооруженные силы. Если ученик прошёл курс полностью, он имел право на диплом подлекаря, и затем получал в армии 12 рублей в год. А тот, кто «прилежно с практикою хирургическою упражнялся и различные операции действовал, и к тому на истязании по хирургии и медицине добре отвечал», получал диплом лекаря на пергаменте, и размер его жалованья составлял 120 рублей.
В 1712 году два любимых ученика Бидлоо – Степан Блаженев и Иван Беляев – были зачислены лекарями на Балтийский флот. Это первые дипломированные врачи с русскими фамилиями. До них флот был укомплектован только иностранными медиками. Те немедленно организовали выпускникам Бидлоо генеральное истязание сначала в академическом, а затем и в прямом смысле.
Собравшиеся лекари с пристрастием погоняли Блаженева и Беляева по всем разделам медицины, выставили им неудовлетворительные оценки по лечебному делу и фармацевтике, отметив небезнадежность по части хирургии. А потом жестоко избили.
Бидлоо пожаловался командующему флотом генерал-адмиралу Апраксину, его учеников оставили в покое. Но то же самое происходило с выпускниками школы при Московском госпитале, где бы они ни появлялись. Старшие по званию европейские доктора их то били, то отказывались считать лекарями, то держали при себе как слуг.
Иностранные коллеги давно говорили Николаю Бидлоо: «Ты невозможешь выучить медицине людей сего народа». По их мнению, все русские от природы пьяницы и разгильдяи, а если кто проявляет способности, так тем более нечего его учить, чтобы не растить конкурентов.
Но Бидлоо отказывался «невозмочь». Он в письме предупредил Петра, что такие гнусные истории «всю охоту учащихся и Твоё намерение... уничтожат». Это обращение 18 (27) марта 1715 года прочли в Сенате при царе, и тот постановил, чтобы никакой иностранный лекарь или подлекарь никакой обиды выпускникам школы Бидлоо «являть не дерзал». Одновременно он запретил и обратное – отдавать преимущество перед иностранцами русским врачам только за то, что они свои.
Общий вид усадьбы главного врача Московского госпиталя Николая Бидлоо около 1730 года.
На переднем плане река Яуза, справа от усадьбы территория госпиталя. Главная аллея от Солдатской слободы (на нынешней улице Госпитальный Вал) до Яузы делит усадьбу пополам. Слева от усадьбы - поле, на котором Бидлоо выращивал хлеб.
11 - пруд с устроенным вокруг него боскетным лабиринтом, дававшим эхо, которое любил слушать Пётр I.
12 - ворота, через которые главврач входил из своей усадьбы на территорию госпиталя.
13 - летний дом Бидлоо.
Рисунок Н. Бидлоо.
Вид от ограды усадьбы главного врача Московского госпиталя Николая Бидлоо вверх по Яузе (дом Бидлоо и госпиталь находятся за спиной у зрителя).
Рисунок Н. Бидлоо, между 1728 и 1735.
Авторские пояснения:
A - Покровское [Богородское]
B - Преображенская слобода
C - Семёновская слобода
D - луг за рекой Яузой
E - река Яуза
F - "Хлеба, которые я посеял"
G - "Постройка, где сушат пшеницу, называемая здесь овин"
H - "Ток на открытом поле, устроенный согласно местному обычаю".
источник