И молодые супруги перешли на драматический шепот. Через две минуты Коля понял в первый раз за три месяца супружеской жизни, что любимая женщина любит морков-ные, картофельные и гороховые сосиски гораздо меньше, чем он.
— Значит, ты предпочитаешь собачину диетическому питанию? — закричал Коля, в горячности не учтя подслушивающих соседей.
— Да говори тише! — громко закричала Лиза. — И потом, ты ко мне плохо относишься. Да, я люблю мясо. Иногда. Что ж тут дурного?
Коля изумленно замолчал. Этот поворот был для него неожиданным. Мясо пробило бы в Колином бюджете огромную, незаполнимую брешь. Прогуливаясь вдоль матраца, на котором, свернувшись в узелок, сидела раскрасневшаяся Лиза, молодой супруг производил отчаянные вычисления.
Копирование на кальку в чертежном бюро «Техносила» давало Коле Калачеву даже в самые удачные месяцы никак не больше сорока рублей. За квартиру Коля не платил. В диком поселке не было управдома, и квартирная плата была там понятием абстрактным. Десять рублей уходило на обучение Лизы кройке и шитью на курсах с правами строительного техникума. Обед на двоих (одно первое — борщ монастырский и одно второе — фальшивый заяц или настоящая лапша), съедаемый честно пополам в вегетарианской столовой «Не укради», — вырывал из бюджета пятнадцать рублей в месяц. Остальные деньги расплывались неизвестно куда. Это больше всего смущало Колю. «Куда идут деньги?» — задумывался он, вытягивая рейсфедером на небесного цвета кальке длинную и тонкую линию. При таких условиях перейти на мясоедение значило — гибель. Поэтому Коля пылко заговорил:
— Подумай только, пожирать трупы убитых животных! Людоедство под маской культуры! Все болезни происходят от мяса.
— Конечно, — с застенчивой иронией сказала Лиза, — например, ангина.
— Да, да, и ангина! А что ты думаешь? Организм, ослабленный вечным потреблением мяса, не в силах сопротивляться инфекции.
— Как это глупо.
— Не это глупо. Глуп тот, кто стремится набить свой желудок, не заботясь о количестве витаминов.
— Ты хочешь сказать, что я дура?
— Это глупо.
— Глупая дура?
— Оставь, пожалуйста. Что это такое, в самом деле?
Коля вдруг замолчал. Все больше и больше заслоняя фон из пресных и вялых лапшевников, каши и картофельной чепухи, перед Колиным внутренним оком предстала обширная свиная котлета. Она, как видно, только что соскочила со сковороды. Она еще шипела, булькала и выпускала пряный дым. Кость из котлеты торчала, как дуэльный пистолет.
— Ведь ты пойми! — закричал Коля. — Какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни!
— Пусть отнимает, — сказала Лиза, — фальшивый заяц отнимает полгода. Вчера, когда мы съели морковное жаркое, я почувствовала, что умираю. Только я не хотела тебе говорить.
— Почему же ты не хотела говорить?
— У меня не было сил. Я боялась заплакать.
— А теперь ты не боишься?
— Теперь мне уже все равно. Лиза всплакнула.
— Лев Толстой, — сказал Коля дрожащим голосом, — тоже не ел мяса.
— Да-а, — ответила Лиза, икая от слез, — граф ел спаржу.
— Спаржа — не мясо.
— А когда он писал «Войну и мир», он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда «Анну Каренину» писал — лопал! лопал! лопал!
— Да замолчи!..
— Лопал! Лопал! Лопал!
— А когда «Крейцерову сонату» писал — тогда тоже лопал? — ядовито спросил Коля.
— «Крейцерова соната» маленькая. Попробовал бы он написать «Войну и мир», сидя на вегетарианских сосисках?
— Что ты, наконец, прицепилась ко мне со своим Толстым?
— Я к тебе прицепилась с Толстым? Я? Я к вам прицепилась с Толстым?
Коля тоже перешел «на вы». В пеналах громко ликовали. Лиза поспешно с затылка на лоб натягивала голубую вязаную шапочку.
— Куды ты идешь?
— Оставь меня в покое. Иду по делу. И Лиза убежала.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
branchandroot
no subject
Date: 2016-09-02 02:08 pm (UTC)Чо они там продавали, не знаю, и ей богу, знать не хочу :)
no subject
Date: 2016-09-02 03:12 pm (UTC)no subject
Date: 2016-09-02 03:20 pm (UTC)no subject
Date: 2016-09-02 03:22 pm (UTC)no subject
Date: 2016-09-02 02:48 pm (UTC)— Мне не хочется. Я вчера уже обедала.
— Я тебя не понимаю.
— Не пойду я есть фальшивого зайца.
— Ну, и глупо.
— Я не могу питаться вегетарианскими сосисками.
— Ну, сегодня будешь есть шарлотку.
— Мне что-то не хочется.
— Идем. Аппетит приходит во время еды.
— Приходит или проходит?
— Приходит.
— Нет, проходит.
— Что это все значит?
— Говори тише. Все слышно.
И молодые супруги перешли на драматический шепот. Через две минуты Коля понял в первый раз за три месяца супружеской жизни, что любимая женщина любит морков-ные, картофельные и гороховые сосиски гораздо меньше, чем он.
— Значит, ты предпочитаешь собачину диетическому питанию? — закричал Коля, в горячности не учтя подслушивающих соседей.
— Да говори тише! — громко закричала Лиза. — И потом, ты ко мне плохо относишься. Да, я люблю мясо. Иногда. Что ж тут дурного?
Коля изумленно замолчал. Этот поворот был для него неожиданным. Мясо пробило бы в Колином бюджете огромную, незаполнимую брешь. Прогуливаясь вдоль матраца, на котором, свернувшись в узелок, сидела раскрасневшаяся Лиза, молодой супруг производил отчаянные вычисления.
Копирование на кальку в чертежном бюро «Техносила» давало Коле Калачеву даже в самые удачные месяцы никак не больше сорока рублей. За квартиру Коля не платил. В диком поселке не было управдома, и квартирная плата была там понятием абстрактным. Десять рублей уходило на обучение Лизы кройке и шитью на курсах с правами строительного техникума. Обед на двоих (одно первое — борщ монастырский и одно второе — фальшивый заяц или настоящая лапша), съедаемый честно пополам в вегетарианской столовой «Не укради», — вырывал из бюджета пятнадцать рублей в месяц. Остальные деньги расплывались неизвестно куда. Это больше всего смущало Колю. «Куда идут деньги?» — задумывался он, вытягивая рейсфедером на небесного цвета кальке длинную и тонкую линию. При таких условиях перейти на мясоедение значило — гибель. Поэтому Коля пылко заговорил:
— Подумай только, пожирать трупы убитых животных! Людоедство под маской культуры! Все болезни происходят от мяса.
— Конечно, — с застенчивой иронией сказала Лиза, — например, ангина.
— Да, да, и ангина! А что ты думаешь? Организм, ослабленный вечным потреблением мяса, не в силах сопротивляться инфекции.
— Как это глупо.
— Не это глупо. Глуп тот, кто стремится набить свой желудок, не заботясь о количестве витаминов.
— Ты хочешь сказать, что я дура?
— Это глупо.
— Глупая дура?
— Оставь, пожалуйста. Что это такое, в самом деле?
Коля вдруг замолчал. Все больше и больше заслоняя фон из пресных и вялых лапшевников, каши и картофельной чепухи, перед Колиным внутренним оком предстала обширная свиная котлета. Она, как видно, только что соскочила со сковороды. Она еще шипела, булькала и выпускала пряный дым. Кость из котлеты торчала, как дуэльный пистолет.
— Ведь ты пойми! — закричал Коля. — Какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни!
— Пусть отнимает, — сказала Лиза, — фальшивый заяц отнимает полгода. Вчера, когда мы съели морковное жаркое, я почувствовала, что умираю. Только я не хотела тебе говорить.
— Почему же ты не хотела говорить?
— У меня не было сил. Я боялась заплакать.
— А теперь ты не боишься?
— Теперь мне уже все равно. Лиза всплакнула.
— Лев Толстой, — сказал Коля дрожащим голосом, — тоже не ел мяса.
— Да-а, — ответила Лиза, икая от слез, — граф ел спаржу.
— Спаржа — не мясо.
— А когда он писал «Войну и мир», он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда «Анну Каренину» писал — лопал! лопал! лопал!
— Да замолчи!..
— Лопал! Лопал! Лопал!
— А когда «Крейцерову сонату» писал — тогда тоже лопал? — ядовито спросил Коля.
— «Крейцерова соната» маленькая. Попробовал бы он написать «Войну и мир», сидя на вегетарианских сосисках?
— Что ты, наконец, прицепилась ко мне со своим Толстым?
— Я к тебе прицепилась с Толстым? Я? Я к вам прицепилась с Толстым?
Коля тоже перешел «на вы». В пеналах громко ликовали. Лиза поспешно с затылка на лоб натягивала голубую вязаную шапочку.
— Куды ты идешь?
— Оставь меня в покое. Иду по делу. И Лиза убежала.
no subject
Date: 2016-09-02 03:13 pm (UTC)