БЛОГ ДОКТОРА И ГРАЖДАНИНА

ГЕРОЙ НЕДЕЛИ: БОЗОН ПИТЕРА ХИГГСА

Бозон – элементарная частица, существование которой еще в 1964 году предсказал ученый Питер Хиггс, – наконец открыт! Осознать величие этого подвига ученых пока смогли только физики и наш поэт Дмитрий Быков. Объяснять, что это за частица, незачем. Скажем только, что главной целью строительства адронного коллайдера было обнаружение бозона. Цель достигнута – ну здравствуй, бозон!

Я постепенно как-то свыкся,
Что миром правит вечный икс,
Что не найдут бозона Хиггса –
Боюсь, что свыкся даже Хиггс.

Идеи сложные такие
Нам не понять без сотни грамм.
Электрослабой симметрии
Он порожденье как-то там.

Но в этом нет еще резона.
Бозона нет – и черт бы с ним,
Но штука в том, что без бозона
Привычный мир необъясним.

Мне просвещенными френдами
Конкретно сказано: «Старик!
В картине мира он – фундамент.
На нем материя стоит».

Я, как собака за роялем,
Бессилен в физике (хи-хикс),
Но если мир материален,
То прав в итоге будет Хиггс.

А если, скажем, нет бозона,
То мир – огромная дыра,
В нем нет ни правды, ни закона,
Ни тяготенья, ни хера.

И вот построили коллайдер
(У нас бы все сгубил распил),
Ученый мир его наладил
И после краха запустил.

С момента запуска машины
Пошел двенадцатый сезон,
Когда ученые мужчины
Там обнаружили бозон.

Пролился свет, и сдался хаос.
Разбит существенный редут,
И я почти не сомневаюсь,
Что Хиггсу Нобеля дадут.

Не сомневался я ни часу,
Поскольку верил испокон,
Что этот мир имеет массу,
Мораль и нравственный закон.

Даешь мораль, на самом деле!
Даешь свободы и права,
Даешь стандартные модели,
Эм це квадрат и дважды два!
.

ГЕРОЙ НЕДЕЛИ: ИГОРЬ ХОЛМАНСКИХ

Начальник цеха «Уралвагонзавода» Игорь Холманских, так прямо, по-рабочему стоявший стеной на выборах за Владимира Путина, получил заслуженное назначение – полпредом президента в Уральском федеральном округе.

Он снова преуспел. Кругом победа.
Трон занят. Оппозиция – щенок.
Но лишь увидев этого полпреда,
Мы осознали, как он одинок.

Конечно, власть любую шкуру дубит,
Но всякий лидер втайне мягкотел.
Он может все – его никто не любит.
Точней, не любит так, как он хотел.

Льстецов полно, но сколь же неприятно
Прикосновенье влажных языков!
Никто не любит искренне, бесплатно –
Никто из баб, детей и мужиков.

Развязки не имеет эта драма.
В финале вообще маячит месть.
Не любит Меркель, морщится Обама.
Не любит Дима, да и кто он есть?!

Такая сушь любую душу сгубит,
И он уже отчаялся – но вот
Услышал вдруг того, который любит.
За ним стоял «Уралвагонзавод».

Вот человек из Нижнего Тагила.
Вдобавок не хомяк, не либерал!
У истинной любви такая сила,
Что можно и в полпреды на Урал.

Ликуют все живущие в Тагиле.
Доволен весь поклонный легион.
Но все б его, ей-богу, полюбили,
Когда бы сверху был не только он!

Когда б он сделал полшажка от власти,
Не пёр, как танк, прошедшею зимой…
Но этого ни за какие страсти
Он не отдаст.
Амур, лети домой!
.

АМЕРИКАНСКОЕ

Америка — огромная страна, доверенная злобному Госдепу, но чем она особенно странна — тут все читают «Новую газету». Приехал я, допустим, выступать по приглашенью кливлендских экспатов — и раз уже, похоже, двадцать пять меня спросили, как живет Муратов. Ну, как живет? Не отходя от дел: штат не прогнал, газету не обрушил... «Мы видели, он очень похудел. Вы передайте все-таки, чтоб кушал!» «А Юлечка Латынина тверда? Не сдастся им? Ведь их такая бездна! Все бегает?» — «Не знаю. Никогда не бегал с ней». — «Побегайте, полезно!». «А что Михалыч? Там его не бьют? Горюхина не устает ли в школе?» — все говорят, как будто соли пуд в Отечестве сожрали с ними, что ли. «Вам там не страшно?» — «Страшно, но не ах». «А есть ли средства? Платят ли зарплату?!» — как будто мы у мира на глазах конторой всей гуляем по канату, без помощи Госдепа, чтоб спасти трещащую буквально честь России, и постепенно, Господи прости, всем очевидцам стали как родные. Но ладно бы экспаты: все свои, сплошные «Мы», как говорил Замятин, мы им как члены брошенной семьи, и наш упадок им почти приятен. Но ведь слависты! Доблестный отряд, за нашею словесностью хреновой следящей честно, — тоже говорят: «Давно вы были в «Новой»? Что там в «Новой»? Покуда лился этот их елей, я думал, обалдев от наслажденья: ну ладно, пусть у нас не юбилей, но все-таки, допустим, день рожденья.

Судьба правдоискателя тяжка, вам это скажет всякий пустомеля: мы уродились в праздник дурака, наш главный символ — первое апреля, чтоб, стало быть, держаться веселей.

Но тут случились новые печали: никто из них не знал про юбилей! Они нас всех действительно читали! Расчесывали русскую паршу, боялись слишком бурного финала... И то, что я чего-то там пишу, на фоне «Новой» их не волновало: поэзия и проза — Бог бы с ней! Но я, как яйца связаны «Реновой», навеки связан некуда тесней с сидящей у меня в печенках «Новой». Один историк, истинный чудак, заветное сказать пытался слово: «Скажите патриарху...» — «Да, но как?! Он принимает только Соловьева!» — «Не может быть. У «Новой» есть ходы. Он стал на инкизитора похожим, скажите им!» (Уж в чем они тверды — так в вере, будто мы чего-то можем).

И вот, зайдя в чикаговский кабак, в уютное и чистое кружало, я думаю: «Да, «Новая». Но как она меня безумно раздражала, и раздражает, кстати, до сих пор! «Bend Sinister», как говорил Набоков. Ужель они не видят тут в упор ее наглядных, выпуклых пороков! И сам я ей не в первый раз грублю. Наш журналистский пул и так беспутен, а «Новую» я так порой люблю, что точно уж закрыл бы, будь я Путин.

Сектантство. Пафос. Много лишних драк. Гораздо строже быть она могла бы. А между тем я без нее никак, как без бесящей, но любимой бабы. Со стороны посмотришь — ад и стыд: визжит, рыдает, грубо наезжает! Легко уйти от той, что льнет и льстит. Нельзя покинуть ту, что раздражает.

О, ненависть-любовь знакома мне, на ней мой быт и нрав замешен густо... Порой боюсь, что кое-кто в Кремле питает к нам как раз такие чувства. Я от тебя не денусь никуда, моя сестра, соратница, земеля, коллега, дура, умница, звезда, родившаяся первого апреля.

Пью в кабаке постылый кальвадос, дань воздавая баттеру и бреду. Вот и ответ на частый ваш вопрос — зачем я все оттуда не уеду? Что, не зовут? Зовут, зовут, чувак, хороших мест в Америке немало ж, — однако из страны, что бесит так, я не могу уехать, понимаешь? Я ею ненавидим, но храним. Просвистанный простор ее раздетый — такой универсальный псевдоним всего, что мозг выносит в жизни этой! Бывало, в марте как-нибудь проснусь, взгляну в окно, от ярости икая, — там снег, тоска и злость. И скажешь: «Русь!» — а надо б «Жизнь». Ведь это жизнь такая!  И жизнь, и смерть, и воля, и покой — без местной всей корректности хреновой — на Родине присутствуют в такой ужасной концентрации, как в «Новой». Признаться, я от этого тащусь. Возможностей вагон, эмоций веер. Ведь человек стремится к силе чувств, а не ко благу, как сказал бы Веллер. И эту злобу, чушь и холода, а также их сменяющую жижу я до того порою ненавижу, что никогда не денусь никуда.
.

ГЕРОЙ НЕДЕЛИ: СТАНИСЛАВ ГОВОРУХИН НА ВЫБОРАХ ПРЕЗИДЕНТА-2012

В ночь на 5 марта глава предвыборного штаба Владимира Путина кинорежиссер Станислав Говорухин поблагодарил своих соратников и посоветовал им «выпить рюмочку». Очевидно, за победу?

Не одобряю я подхода злого –
Продался, мол, отдался, мол, позор…
Я говорил и повторяю снова,
Что Говорухин крупный режиссер.

Порой он ошибается досадно,
И все же в основном ему везло.
Он ставит удивительно наглядно:
Всегда понятно, где добро и зло.

Как ни гудели массы в Интернете,
Февральской революцией грозя, –
Все можно изменить на этом свете,
Но это место изменить нельзя.

Не зря шипит шампанское в бокале:
Такая верность принципам дика ль?
Он начал с постановки «Вертикали»
И снова нам поставил «Вертикаль».

С годами торжествующая скверна
Над Родиной сгущает полумрак.
«Так жить нельзя» – и это тоже верно.
И так нельзя, и сяк нельзя – никак.

Пускай страна ликует повсеградно,
А спрут жирует в облаке чернил.
Все снова получилось так наглядно,
Что лучше бы и я не сочинил.

Он сделал все стабильно и мобильно,
Ни темпа не утратив, ни ума.
А дружно сделать выводы из фильма
Страна должна, мне кажется, сама.
.

ГЕРОЙ НЕДЕЛИ: ЧУЛПАН ХАМАТОВА

Любимая актриса и учредитель благотворительного фонда «Подари жизнь» Чулпан Хаматова снялась в ролике в поддержку Владимира Путина, буквально взорвав тем самым Интернет…

Сегодня, как о твердом правиле,
Давно известном наизусть,
Все говорят: Чулпан заставили.
Не верю. Сказки... Ладно, пусть.

У нас повсюду страхи генные.
Все поклонились калачу:
И Табаков, и пылкий Гергиев,
И Е. Миронов… Всё, молчу!

Любому, кто посмеет прятаться,
Тут перекроют всякий труд:
Им не дадут писать, печататься,
Спектакли ставить не дадут!

Всерьез вы это говорите ли
Иль просто тешите толпу?
Теперь уже в благотворители
Лишь тех пускают, кто за Пу?

Ужасно, как тут все запутано.
Чем дольше сказка, тем крутей.
Ужели тем лишь, кто за Путина,
Позволят тут спасать детей?

В мозгах российских все запудрено,
И крыша кренится, скользя.
Быть может, тем, кто не за Путина,
Иметь детей – и то нельзя?

Узнать бы мне, кто этим ведает…
Родить захочешь – сразу шиш:
И воспитаешь не как следует,
И что не следует – внушишь…

Настала важная минутина,
Раздался треск российских льдин.
Пусть вышлют всех, кто не за Путина.
Пусть он останется един.

ГЕРОЙ НЕДЕЛИ: ВАЛЕРИЙ ЗОРЬКИН

Валерий Зорькин возглавлял первый состав Конституционного суда еще в 1991–93 годах. Вновь оказался в кресле председателя КС в 2003 году. В минувшую пятницу Зорькина переизбрали еще на один срок…

Было время – кстати ли, некстати ль –
Тусовалась властная орда.
Не менялся только председатель
Конституционного суда.

Уцелел один в безумном ралли –
То-то и дивится вся печать!
Да, его сначала выбирали,
А потом решили назначать.

Но, как прежде, был нетленен Зорькин,
Символ чести всей родной земли.
До сих пор следит он глазом зорким,
Чтобы Конституцию блюли.

Ведь она – оплот родного быта,
Наш последний, в сущности, редут.
Следует при всех сказать открыто,
Что ее действительно блюдут.

При ворах, гэбистах и прохвостах,
Делающих темные дела,
Ничего, что было в девяностых,
Не осталось. А она цела.

Все, как было с первого изданья.
Без поправок, Боже сохрани.
Нет собраний? Вот же, есть собранья.
Нет свобод? Да вот же все они.

Прежние гарантии на месте,
Зорькин бдит за этим двадцать лет.
А что жить положено по чести,
Так про это там ни слова нет.

Он с постом уже, похоже, свыкся.
Пост ему по нраву, по уму.
Я его менять не вижу смысла,
Да и Конституцию – к чему?

Пусть уж доработает в покое,
А сменить (о чем у нас и спор)
Следовало б что-нибудь другое.
Только что – не ясно до сих пор.
.

УДВОЕНЧЕСКОЕ

Несогласные ходят на митинги — значит, надо согласных сгонять.

Будет чем патриоту утешиться: на Манежной, как пишет печать, будет митинг в защиту Отечества, двести тысяч придут защищать. От кого? От меня? От Навального, что орет на ветру ледяном? От любого другого нормального, что считает себя не дерьмом? Шансов нет, что Россия излечится, если вождь, прикрывая корму, защищает от граждан Отечество, ибо легче без граждан ему. Аргументы изложены путано, а посыл изначально нелеп — утверждают, что если без Путина, то настанут развал и Госдеп, и соседи полезут, сминая нас — их Немцов, вероятно, призвал, потому что любая сменяемость — это сразу Госдеп и развал. Эта логика, в общем, сомнительна, непонятен итог и исток — я не верю, что вследствие митинга вдруг отвалится Дальний Восток, — но ведь этими страшными песнями устрашает нас каждый койот: прекратятся зарплаты и пенсии, ибо Путин их лично дает. Лишь решетка с подгнившими прутьями — наш удел. Получается так, потому что Россия без Путина — не Россия уже, а бардак, торжество нищеты и бесславия, водоем с обнажившимся дном, Австро-Венгрия, и Югославия, и Содом во флаконе одном.


( Read more... )